Когда мертвые оживут - Страница 153

153

Его жирную, непослушную правую ногу заклинило на педали газа, а левая нога постоянно соскальзывала со сцепления. Негнущимися руками Пуг крутил руль, но получалось у него неважно: рыская из стороны в сторону, машина на полной скорости пронеслась по подъездной дорожке, ударилась о низенькую каменную стенку в ее конце, вылетела по диагонали на проезжую часть и буквально на пару дюймов не достала до калитки Саймона. Со своего места тот видел, как Пуг переехал Кэтлин Малине из семнадцатого дома, после чего врезался в строительный вагончик. Толстяк наполовину выполз, наполовину выпал из разбитого автомобиля и неверной походкой направился назад; алая кровь из глубокой раны на лбу тонкой струйкой стекала по серому лицу.

Но Саймон едва обратил на него внимание. Он смотрел, как Кэтлин, одна из подруг Дженис, пытается вернуться в дом. Она медленно ползла вдоль дороги, переломанные ноги волочились следом.

Очутившись у себя, в безопасности, Саймон привалился к двери и попытался разобраться во всем увиденном. В высоком зеркале на стене он различил собственное мутное отражение и, только сильно скосив глаза, смог как следует себя разглядеть. Видок он имел неважнецкий. Кожа была нездоровая и бледная и так сильно натянулась на костях, что казалось, Саймон надел чужую, которая ему мала. Глаза были пустыми и безжизненными.

Натан уселся перед телевизором, а его родители тем временем вели на кухне долгий, трудный, сюрреалистический разговор об их неожиданной смерти и столь же неожиданном воскресении.

Конечно, дышать они перестали, но быстро обнаружили, что, если набрать полные легкие воздуха, а потом выдыхать его, можно издавать подобие звуков. Интернет — хвала Господу! — работал, так что Саймон с женой подошли к ноутбуку и стали тыкать в клавиатуру неуклюжими холодными пальцами. Большинство крупнейших новостных порталов и корпоративных сайтов уже какое-то время не обновлялось, но персональные блоги, микроблоги и социальные сети были доступны, так что вскоре супруги получили ответы на самые животрепещущие вопросы. Да, они мертвы; да, это произошло со всеми людьми на земном шаре; нет, изменить ничего невозможно.

Фильм, который Натан смотрел по телевизору, закончился, и настала тишина. Саймон на негнущихся ногах прошел в гостиную, чтобы узнать, почему вдруг пропал звук. Он взял пульт и начал переключать каналы. На одних продолжались ранее записанные и поставленные в эфир передачи, как будто все в мире шло по-прежнему. На других экран оставался зловеще пустым. На третьих он высвечивал неизменное и бесполезное сообщение о чрезвычайном происшествии. На одном из круглосуточных новостных каналов Саймон увидел застывшую картинку: пустой стол, а на переднем плане взъерошенная шевелюра ведущего, валяющегося на полу.

— Трудно двигаться, — произнесла Дженис.

Шатаясь, она вошла в гостиную и упала на софу рядом с Натаном.

— Трупное окоченение, — прохрипел Саймон, тяжело опускаясь на стул напротив жены и сына. Он сам с трудом верил в то, что говорит. — Долго не продлится. Прочитал в Сети.

— Страшно, — тихо сказал Натан.

Это были первые слова, произнесенные мальчиком после того, как он умер.

— Знаю, — отозвался Саймон и попытался вглядеться в лицо сына.

Будем все сидеть здесь и отдыхать. — Дженис сделала паузу, чтобы набрать еще воздуха, и продолжила: — Обед приготовлю позже.

Из-за трупного окоченения, сковавшего мышцы, семья почти целый день провела не шевелясь, в тех же позах. Они едва были способны говорить, а уж о том, чтобы двигаться, и речи не шло. Саймон немигающим взором уставился в сгущающуюся темноту зимнего вечера и безуспешно пытался примириться с тем, что произошло.

Самые близкие ему люди были мертвы, и тем не менее он чувствовал себя на удивление спокойно. Вероятно, потому, что они по-прежнему оставались вместе и могли общаться. Возможно, позднее он ощутит всю тяжесть утраты. Саймон попробовал представить, как вообще такое могло случиться, каким образом мозг способен продолжать функционировать в мертвом теле. И эта странная способность находиться в сознании после смерти — временно или навсегда? Исчезнет она только с распадом физической оболочки или это может произойти в любой момент?

Саймон попытался отвлечься на другие мысли, но это было бесполезно. Теперь, когда они умерли, все стало иначе. В голове настойчиво крутились слова Дженис, ее непроизвольное обещание приготовить обед. Саймон знал, что она уже никогда ничего не приготовит. Он только сейчас сообразил: им больше не придется ни есть, ни пить. Он уже не сможет напиться вдрызг. Никогда больше не ощутит запахов, не сможет ни спать, ни просто дремать, не будет заниматься любовью… Саймон задумался над этим вопросом. Не то чтобы он хотел потрахаться — даже если бы и хотел, из-за остановившегося кровообращения сексуальный акт был невозможен в принципе. Боль причиняло осознание того, что данный аспект жизни был отнят так резко, с хладнокровной жестокостью.

Вопросы, не произнесенные вслух, касающиеся самых главных сторон жизни, вскоре уступили место другим, еще более важным, но также не имеющим ответов. А что дальше? Что произойдет с нашими телами? Как долго мы просуществуем? Сколько времени мы будем способны двигаться и разговаривать, видеть и слышать друг друга?

Тянулись бесконечно долгие часы, и все новые вопросы роились в голове Саймона. Он задумался о вере Дженис. Как он считал, на самом деле ее походы в церковь по воскресеньям скорее были вызваны желанием на людей посмотреть да себя показать, чем верой. Существует ли Бог? Или же события прошедшего дня служат неоспоримым доказательством тому, что все религии — суеверия и полный бред? Может быть, это рай, если есть такое место? Или его противоположность?

153