Когда мертвые оживут - Страница 222

222

Правда, вслед за смущением и гордостью подкрадывается мысль о том, что на самом деле они уже мертвы. Они добились своей цели, мгновение их славы запечатлено и благополучно забыто. Как и слава этого парня, чья статуя уже более ста лет стоит на углу Монтгомери-стрит и Маркет-стрит. Игл остановился возле нее, докуривая косяк, перед выходом в отравленную зону.

Памятник установлен в 1850 году — по крайней мере, именно эта дата выбита на постаменте. Парень в шахтерской робе в одной руке держал кирку, а другой поднимал флаг, показывая, что готов отразить любое нашествие.

Надпись на монументе гласила: «„Единство нашей империи зависит от сегодняшнего решения“. В. Н. Сьюард о принятии Калифорнии в состав Соединенных Штатов».

А теперь Сан-Франциско стал суверенным государством.

— Уф… Спасибо, Америка! Это было весело, — сказал Игл и закашлялся от дыма.

Южный шлюзовой отсек на Маркет-стрит был шириной в четыре дорожные полосы и длиной с целый городской квартал, включающий замурованный вход на станцию метро сразу же за Монтгомери-стрит.

Игл загасил окурок и проглотил его, проходя в дверь. В этом городе нет контейнеров для мусора, но и бросать окурки на землю тоже нельзя.

Шкафчик Игла, как и всех постоянных клиентов, находился рядом с душем. Он натянул защитный комбинезон, взял очки и респиратор и еще раз проверил пломбу на контейнере с пиццей.

Затем выехал через ворота в Красную зону. Новому городу от старого достались в наследство только руины. Освободить улицы от обломков, а здания — от человеческих останков, не важно, двигались они или нет, — это только первый шаг. Еще требовалось восстановить инфраструктуру, собрать токсичные отходы, оставшиеся после разрывов химических бомб, которые пусть и не вы ровняли игровое поле, но по крайней мере расчистили его.

Игл помнил тот день, который потом назвали «Днем черных мостовых». Из своего убежища в «Хайятте» он видел, как армейские вертолеты пролетали над городом, как падали бомбы. Он не знал, каким дустом их начинили в этот раз. Тысячи болтавшихся по улицам мертвецов, как всегда, не обратили никакого внимания на облачка серой пыли. Обычно от этой химии они начинали дергаться, чесаться или даже грызть самих себя, но полностью уничтожить зомби никак не удавалось.

На этот раз они просто растаяли, как колдунья Бастинда из Волшебной страны, превратились в груду почерневших костей и вязкую вонючую жидкость, медленно стекавшую по их же ботинкам и вскоре заполнившую все водостоки. Затем стало тихо. Мертвецы умерли. За полтора часа было уничтожено больше миллиона зомби — вместе со всеми растениями, животными, насекомыми и людьми, которые оказались за пределами защитных куполов.

Черные силуэты наподобие тех, что остались от жертв Хиросимы, отпечатались на тротуарах. Неподвижные тени прошлого, они оставались такими же смертельно опасными и спустя два года после взрывов. Игл проезжал рядом с ними по свободному участку Маркет-стрит, который сейчас расширяла бригада рабочих.

Навстречу попалось несколько велосипедистов, они на ходу приветствовали Игла. Эти парни носили усовершенствованные противогазы, похожие на маски индейцев хопи. Трясясь по выбоинам, он пересек площадь с неработающим фонтаном и засохшими деревьями гинкго.

На углу Сивик-Сентер-Плазы припарковался большой красный грузовик с несколькими прицепами. Бригада рабочих, выстроившись цепью, очищала покореженные мраморные плиты и лопатами забрасывала цементную крошку в огромную воронку, проглотившую большую половину Грув-стрит.

Рабочие носили оранжевые тюремные робы и мотоциклетные шлемы. При помощи пескоструйного аппарата они очищали мрамор от черного налета, что остался от растаявших мертвецов. Нахальная чайка, прилетевшая невесть откуда, уселась на шлем одного из рабочих и клюнула его прямо в тускло-серый глаз.

Игл подмечал и другие признаки жизни: чахлые ростки болезненно-желтого цвета пробивались сквозь трещины в тротуаре, вдоль сточной канавы бежали тараканы. Однако здание мэрии все еще оставалось в руинах. Он вспомнил, как однажды доставил сюда полтора десятка пицц для свадебной церемонии. Это был последний легальный однополый брак в городе. Теперь о них и думать забыли.

Шлюзовая камера в задней части грузовика с шипением открылась. Игл прислонил велосипед к колесу и поднял с багажника контейнер с заказом. Он зашел внутрь и закрыл глаза, чтобы защитить их от дезактивирующего душа, и не снимал респиратор, пока не открылся внутренний шлюз. Пицца защищена гораздо лучше, чем он сам. Горячее любовное послание в герметичной полистироловой упаковке сохраняет свежесть по крайней мере сутки. Или пока не снимут крышку.

Кто-то из флотских недоумков с Трежер-Айленда пожаловался на подмокшие коробки, когда Игл доставил на остров партию замороженной пиццы. На следующий день он привез товар в супернавороченном контейнере, разработанном специально для подводных лодок, в котором еда долго остается горячей и ее не нужно разогревать в микроволновке. Очередное достижение научно-технической мысли.

— Привет, Игл! — обрадовался Эрни. — Помнишь пиццерию из фильма «Побег из Нью-Йорка»? Ада говорит, там давали пиццу бесплатно, если ты делал заказ на итальянском языке. Она придуривается или как?

Игл стащил респиратор, но ему не хотелось ни вступать в спор, ни дышать здешним воздухом. Эрни Нарделло и Ада Глаублих работали на расчистке Красной зоны по три недели в месяц и, можно сказать, жили в этом грузовике. Было похоже, кто-то помочился на их кондиционер. А на полу толстым слоем лежали защитные комбинезоны, противогазы, грязное белье и множество коробок из-под пиццы.

222