Когда мертвые оживут - Страница 35

К оглавлению

35

Да пусть даже так — им с Мартой нечего стонать. Они всегда были и всегда будут вместе, при жизни и после.

Реми слез с тумбочки, подошел к Марте, наклонился, поцеловал в лоб. Она открыла глаза, полные боли.

— Ты мне веришь? — прошептал Реми.

Она медленно опустила веки. Да. Как всегда.

Реми кивнул и открыл дверь спальни.

Вода захлестнула щиколотки, обожгла холодом голени, затем колени. Она поднималась все выше, выше. Реми вернулся к постели, сел рядом с Мартой, погладил ее по лбу.

Должно быть, во всем виновата вода. В ней есть что-то такое, отчего ожили мертвецы. Как еще это можно объяснить?

— Закрой глаза, родная, — попросил он.

Но Марта не послушалась. Реми знал, что она тоже чувствует его страх и сомнения. Через полвека совместной жизни он ничего не мог от нее скрыть.

Она поняла, что сейчас произойдет. Протянула руку, тихонько прикоснулась, словно просила держаться поближе. Он склонился над ней, почти касаясь ухом ее губ, — и она запела. Так долго она могла лишь стонать, а сейчас запела.

От ее прежнего голоса — волшебного, виртуозного — осталась лишь тень. Но и такой голос, хриплый, искаженный болью, как и раньше, лечил раненую надежду и воскрешал умирающую, убаюкивал, погружал душу в забытье, полное веры в то, что смертоносная поднимающаяся вода подарит им двоим новую жизнь.

...

Молли Браун
ЖИТЬ С МЕРТВЫМИ

Молли Браун — лауреат премии Британской ассоциации научной фантастики, автор романов «Invitation to a Funeral» и «Virus». Многие ее рассказы были опубликованы в журнале «Interzone», а также в антологиях «The Mammoth Books»: «Jules Verne Adventures», «New Comic Fantasy», «Новая антология юмористического фэнтези», «Future Cops», «Steampunk», «Time Machines», «Celebration», «Villains!» и ежегодниках «The Year’s Best Fantasy and Horror». Многие из них вошли в ее сборник «Bad Timing and other Stories». Молли Браун не только прозаик, но и сценарист, создающий фильмы про зомби. Она даже снималась в них. Несколько ее рассказов сейчас рассматриваются в качестве основы для сценария теле- и кинофильмов.

Одна из проблем составителя антологии на тему зомби — определить, где именно проходит граница жанра. Понятие «зомби» пришло к нам с островов Карибского моря. Тамошние зомби — это недавно умершие люди, воскрешенные колдовством и превращенные в рабов. Слово «зомби» активно использовалось в рекламной кампании выпущенного в 1978 году фильма Джорджа Ромеро «Рассвет мертвецов» и с тех пор ассоциируется главным образом с толпой безмозглой голодной нежити, убивающей живых и обращающей их в себе подобных. В последние годы, например, в фильме «Двадцать восемь дней спустя» или в видеоигре «Left for Dead», зомби уже не мертвецы, но агрессивно ведущие себя зараженные люди. Однако во всем остальном они мало отличаются от мертвецов Ромеро, и потому вполне справедливо именно так их и называть.

Но где же черта, отделяющая зомби от не-зомби? В этой серии антологий мы решили не стеснять авторов узкими рамками и представить читателям максимально широкий спектр оттенков жанра. Следующий наш рассказ немало этому способствует. Интересно наблюдать, как термин «зомби» проникает в повседневный обиход. Мы нередко называем так людей, упорно совершающих бессмысленные действия, или просиживающих жизнь у телевизора, или эмоционально заторможенных, исполняющих чужую волю, находящихся под чужим влиянием, пусть их и не заставляют убивать. То есть в нашем понимании зомби — это люди, способные двигаться, но, по большому счету, не хозяева самим себе. Следующий наш рассказ, повествующий о жизни тихого городка, рассматривает именно эту сторону феномена зомби.

Когда я сегодня гуляла в парке, Элис впервые за пять лет взглянула на меня с узнаванием. Прежде она была моей лучшей подругой. Мы учились в одном классе, расчесывали друг дружке волосы, обменивались одеждой, пока нам не исполнилось шестнадцать и не настала та ночь, которая все изменила.

Я плохо помню подробности, да и бог с ними. Суть в том, что была какая-то тайная вечеринка в подвале и там мы с Элис нанюхались белого порошка, думая, что это кокаин. Но это был вовсе не кокаин.

Дальше ничего не помню, а очнулась я в больнице. Все вокруг ахали, дескать, это просто чудо, что я выжила, ведь другая девочка умерла.

За пару месяцев до того в местной газете появилась странная заметка о парне, потерявшем сознание в нашем парке. Парня доставили в больницу, врачи констатировали смерть, тело перевезли в морг — а парень через несколько часов взял да и очнулся.

Тогда никто не придал этому случаю особого значения. Подумали, что врачи просто ошиблись, приняли за смерть состояние комы. Бывает ведь, хоть и не часто.

Но нельзя сказать, чтобы после мнимой смерти парень полностью пришел в себя. С тех пор он не сказал ни слова, а только таращился пустыми глазами, ничего вокруг не воспринимая. Обращались к какому-то из тех высоколобых экспертов, что знают множество заумных длинных слов. Он сказал, что после комы такое бывает.

Примерно то же самое случилось с Элис: сутки спустя она открыла глаза, но с тех пор не сказала ни слова, ни на что и ни на кого не реагировала, только смотрела вдаль на что-то видимое ей одной.

Через пару недель ее выписали домой: сказали, больше ничего поделать не могут.

Я еще болела в то время, но все же мне очень повезло, я ведь выжила, как все вокруг не уставали мне напоминать. Тем не менее я каждый день навещала Элис, сидела в ее комнате, говорила что-то, а она смотрела прямо перед собой, совсем меня не замечая. И всякий раз, когда я уходила, ее мать просила меня завтра снова прийти. «Ты же ее лучшая подруга! — говорила она. — Может быть, хоть у тебя получится до нее достучаться».

35