Когда мертвые оживут - Страница 74

К оглавлению

— Я не понимал… — пробормотал Ханс. Руки его дрожали.

— Да, вы не понимали.

— Есть… хоть какая надежда? — наконец спросил он, собрав все свое мужество.

— Никакой.

Он кивнул и выпрямился. На лице отразилась спокойная решимость, так что я даже ощутил гордость за этого ученого.

— У вас есть пистолет? — спросил он.

— Да. В этом здании имеется котельная, где можно сжечь тело?

Он кивнул и едва заметно вздрогнул:

— Вы пойдете со мной?

— Почту за честь, — ответил я.

Инженер Ханс Браун был сильным и благородным человеком.

После того как мы избавились от тела, инженеры, теперь в полной мере понявшие, насколько проворны и сильны «мертвецы» и насколько страшна переносимая ими инфекция, стали гораздо осторожнее.

За пару недель я завершил работу и вернулся в Краков, где провел приятные выходные с Эльзой и Хельмутом, а в понедельник отправился в Биркенау, чтобы заняться ускоренным производством «мертвецов».

В съемной квартире Эльза ощущала себя не вполне уютно. Хотя квартира сама по себе мою супругу устраивала, равно как и близость парка Иордан, оставшиеся от прежних хозяев мелочи и безделушки тревожили ее, потому что имели несомненно еврейское происхождение. Эльза проявляла как типично женскую настороженность при вступлении на территорию, где хозяйничала другая женщина, так и отвращение к еврейским вещам в доме. Я заверил, что прежние хозяева квартиры не вернутся никогда, и Эльза отчасти успокоилась.

Хельмуту нравилось новое жилье, и странные вещицы с загадочными буквами, прикрепленные в самых неожиданных местах, лишь придавали таинственности и обаяния. К тому же Хельмут скоро заметил, что я с большей охотой рассказываю об этих мелочах, чем об американских бомбардировщиках, учебных тревогах и своей работе. Я старался, как мог, уберечь семью от неприятного.

Несколько месяцев мы с доктором собирали образцы выдыхаемого воздуха и пота подопытных и подвергали их значимые компоненты спектральному анализу, желая определить химический состав. Затем сконцентрировали активный элемент и применили в экспериментах с «мертвецами». Немедленно выяснилось, что выделенная субстанция привлекает «мертвецов» только в том случае, если нанесена на потенциальных носителей инфекции, а не на предметы. Вебера результат чрезвычайно обрадовал. Я предположил, что «мертвецы» определяют потенциальных носителей не только по запаху.

В октябре 1942 года мы обнаружили комбинацию альдегидов и кетонов, в особенности привлекательную для «мертвецов». Я синтезировал ее в нашей постоянно растущей химической лаборатории, затем применил к группе объектов. Контрольные объекты, присутствовавшие рядом с подвергнутыми воздействию нового состава, игнорировались до тех пор, пока объекты испытания не были в значительной степени повреждены. Но затем «мертвецы» принялись и за контрольные объекты. Мы тщательно описали этот эксперимент — анализ его результатов мог сильно повлиять на то, каким образом нашим войскам занимать местность, зараженную «мертвецами», после их столкновения с врагом и поражения последнего.

Мы закончили пробы нашего «привлекателя» к концу октября 1942 года. Но война, казалось, шла так хорошо, что наши скромные достижения не требовались. Я полагал, что за месяц либо около того наши доблестные войска выиграют битву под Сталинградом и сосредоточатся на Западном фронте.

В ноябре все изменилось.

Битва за Сталинград превратилась именно в то, чего я опасался, — в осаду среди ужасов русской зимы. А с ее приходом Красная армия начала контрнаступление. Как и Наполеон когда-то, вермахт застрял в снегах.

Поражения он терпел не только под Сталинградом, и Виллем настоятельно советовал нам ускорить работу.

Но мы могли не особо спешить, потому что средства доставки «мертвецов» еще не были готовы. Это оказалось сложнее, чем представляли себе инженеры «Даймлер-бенца». Они разделили проблему на три части. Первая, самая легкая: как удерживать «мертвецов» и обеспечить им амортизацию до момента высвобождения. Остающиеся две части касались применения «мертвецов» при отступлении и наступлении. В обоих случаях рассматривались варианты первого и последующего применений. Если сведения о проекте действительно не просочились к противнику, как уверял Виллем, то первое применение осуществится без труда. При отступлении достаточно на грузовиках подвезти контейнеры в нужную зону, и при помощи дистанционного управления в нужный момент «мертвецы» будут выпущены на волю. При условии дополнительной амортизации контейнеры можно сбрасывать на парашютах.

Но как только секрет «мертвецов» раскроется и противник распознает устройства их доставки, возникнет необходимость бороться с его противодействием. На этом и застряли инженеры. Я видел их проекты, которые основывались на ночных выбросах с самолетов или внезапных танковых прорывах. Один вдохновенный молодой человек продемонстрировал построенную в масштабе один к четырем модель требушета, способного забросить контейнер с шестью «мертвецами» на три километра за линию фронта. Не желая отставать, его коллега показал, как можно упакованным «мертвецом» стрелять из пушки, словно акробатом в цирке.

Наши проблемы по сравнению со всем этим казались мелочами. Начальство не контролировало каждый наш шаг, и мы могли без помех работать над разрешением трудностей.

В феврале 1943 года Россия выиграла битву под Сталинградом. Виллем предупредил: вскоре нам придется направить «мертвецов» против русских войск. Я возражал: глупо терять эффект внезапности, устраивая обреченную на провал атаку, ведь «мертвецы» эффективны только летом.